плексистальной стеной, отгораживавшей реакторный отсек. В
данный момент я был благодарен судьбе за то, что я офицер.
Флаеры командиров эскадрилий помещались в нижнем ряду, почти
у самого пола, так что мне было не нужно карабкаться вверх по
изогнутой стене. Не то что мне так уж не нравятся подобные
упражнения - просто уже в самом начале тренировок выяснилось,
что я неважно переношу высоту. Это никак не проявляется во
время полета, просто мне не доставляет особого удовольствия
неподвижно висеть между небом и землей.
Я не стал тратить время на проверку готовности флаера.
Это забота Техников. Я умею управлять флаером и устранять
мелкие неполадки, но сами машины - это дело Техников, как мое
дело - война. Даже если они и допустили какой недосмотр, я
все равно не смогу его обнаружить.
Вместо этого я занялся оружием. Этого не способен сделать
ни один Техник. Я не хочу сказать, что они ничего не смыслят
в войне. Они тзены, а каждый тзен из любой касты в открытом
поединке куда более достойный противник, чем любое другое
разумное существо во Вселенной. Но я Воин из касты Воинов,
боевой элиты Империи, и должен сам заботиться о своем оружии.
По правде говоря, оно вряд ли понадобится мне в
предстоящей операции, но я привык иметь его под рукой. Это
греет мне душу. Как многие другие Воины, я еще не вполне
привык к этим сверхсовременным штучкам, в таком изобилии
появившимся в последнее время. Технический прогресс обрушился
на нас, подобно лавине, и традиционное ручное оружие для меня
что-то вроде спасительной соломинки. Оно связывает меня с
нашим прошлым, напоминает о Черных Болотах. Даже Верховное
командование не возражает, когда пилоты, отправляясь на
боевое задание, берут с собой ручное оружие. Командование
только ограничило вес личного багажа, который Воин может
взять с собой в полет. Никто не смеет
встать между тзеном и его оружием. В том числе другой
тзен.
Удовлетворившись результатом осмотра, я забрался в машину
и поудобней устроился в плавающем кресле. С тихим вздохом
задвинулась дверца. Я ждал, когда на приборной панели
загорится сигнальная лампочка и погаснут огни в отсеке. Это
будет означать, что легион готов начать операцию.
В отличие от колониальных кораблей, транспорт, в котором
мы сейчас находились, выглядел абсолютно пустым и
безжизненным. Здесь нет места ничему, что не является
жизненно необходимым для нашей задачи. Но из-за этого не на
чем остановить взгляд, сосредоточить внимание в последние
минуты перед стартом. Так что мысли против моей воли
обратились к предстоящей операции. "Против моей воли" вовсе
не означало, что во мне слаб боевой дух или что я боюсь за
свою жизнь. Ведь я тзен. Однако мне не нравится сама идея
геноцида.
Наконец обе стены - та, на которой был закреплен мой
флаер, и та, что напротив, - завибрировали и стали менять
очертания. Операция началась. Стены медленно выпрямлялись,
превращая перечеркнутую параболу отсека в узкий и длинный